Новости СМИ2

Загрузка...
Военное обозрение
Все новости »

Защита мнимх друзей и нападение на выдуманных врагов: ошибки политики США

21 марта 2016, 23:02 —
Мир
892
По​следние 30 лет Америка занимается тем, что нападает на выдуманных врагов и защищает предполагаемых друзей на Ближнем Востоке. Она проливает кровь, несет огромные финансовые издержки и теряет влияние, а ее политическая система становится все более поляризованной. Наши авантюры напоминают игру в жмурки, а наши успехи — игру той пресловутой футбольной команды, которая вечно находится в самом низу турнирной таблицы.
россия, рф, сша, пекин, оон, египет, ирак, война, сирия, даиш, игил, терроризм, армия, политика

Администрации США одна за другой бьют по мячу, но так и не могут продвинуться вперед со своей половины. Мы вляпываемся в ближневосточные конфликты подобно пьянице, встревающему во все драки в барах. Откуда такое нездоровое пристрастие?

Вмешательство по аналогии

Мы насквозь пропитались шовинистической демагогией и сомнительными аналогиями: «умиротворение», «терроризм», «заложники», «демократия», «тоталитаризм» и «грибовидные облака». Вторгаясь в Ирак, мы и представить себе не могли межконфессиональные столкновения, столкновения цивилизаций. Мы свергли «тоталитарного диктатора», обладавшего «оружием массового уничтожения». Мы победили в горячей и холодной войне против тоталитарных империалистов, но, как это часто делают незадачливые военачальники, мы вели давно закончившиеся войны.

Сегодняшняя резня носит религиозный и династический характер, являясь тем, что Коран называет еретической смутой. Этими раздорами занимаются не глобальные империалисты, а воины джихада, вооружаемые и оснащаемые местными государствами, династиями и великими державами. Эта мозаика очень сильно напоминает Тридцатилетнюю войну и предшествовавшее ей столетие религиозных распрей – христианскую смуту, длившуюся не 30, а все 130 лет.

Тридцатилетняя война и сегодняшняя смута

На самом деле, массовая бойня Тридцатилетней войны 1618-1648 годов началась в 1517-м, когда Мартин Лютер вывесил свои тезисы на двери церкви в Виттенберге. Протестанты находили поддержку у правителей, мечтавших о полном суверенитете, а среди сторонников Контрреформации были Ватикан, династия Габсбургов, католические монархи и приходившая в упадок Священная Римская империя.

Сегодняшняя исламская еретическая смута началась в 1979 году, когда аятолла Хомейни установил шиитский режим, бросивший вызов в борьбе за исламскую гегемонию не менее религиозной суннитской Саудовской Аравии. 1979 год завершился советским вторжением в Афганистан с целью спасения «безбожного» афганского сателлита. С тех пор саудовское королевство вместе с другими арабскими правителями-суннитами начало отправлять своих смутьянов на джихад против Советов и персов.

Тридцатилетняя война точно так же была столкновением династий, а не только конфессий. Протестантские секты и государства бросили вызов католической власти Габсбургов. Подобно той войне, на которой воевали конфессии и династии, сейчас на Большом Ближнем Востоке зачаточные национальные государства сталкиваются с армиями, поддерживаемыми внешними силами. Точками воспламенения этой смуты стали американская интервенция в Ираке и сирийская «арабская весна». Запад сверг ливийского диктатора, повторив то, что он сделал за восемь лет до этого в Ираке, но при этом даже понятия не имел, что будет дальше. Вотчина Каддафи скатилась в пропасть межплеменной войны. Теперь в каждой из этих стран махровым цветом цветет «Исламское государство» (оно же ИГ, ИГИЛ, ИГИС и «ДАИШ»). Но филиалы «Аль-Каиды» ведут борьбу со своими единоверцами из «ДАИШ» в Сирии и Ливане, как кальвинисты выступали против лютеран, а католическая династия Бурбонов предала Габсбургов. Это столкновение конфессий, династий, государств и их ставленников в ближневосточной междоусобице может продлиться дольше, чем вековая европейская смута.

Страны Персидского залива укрепляли альянс с США, но одновременно финансировали джихад, выводя его на мировой уровень. После нефтяного кризиса 1973 года нефтедоллары ОПЕК потекли на строительство салафитских мечетей и книжных магазинов, на создание мозговых трестов, издательских домов, на организацию семинаров, коллоквиумов и конференций от Северной Африки до Центральной Азии, и даже в живших отчужденно иммигрантских общинах мусульман в Европе. Вскоре саудовцы уже финансировали джихадистов в Алжире, Афганистане, Пакистане, Боснии, Чечне, Кашмире, Ливане и Египте. (Во главе «Аль-Каиды» сейчас стоит египетский джихадист.)

Теракты 11 сентября дали администрации Буша предлог для свержения власти в Ираке, который стал для нас Сатаной вместо Ирана. Конечно, виновата во всем была «Аль-Каида», питавшая отвращение к светскому Ираку. В результате усилился Иран, став нашим новым демоном.

Вскоре после этого смута распространилась на территорию Сирии, Ливана и некоторых государств Персидского залива. В прошлом году саудовцы бомбили шиитских боевиков в Йемене. Наш «ключевой союзник» шиитский Ирак осудил это нападение, а американский президент поддержал. Ранее другой американский «союзник» Египет бомбил ИГ в Ливии и предлагал выступить на борьбу с «ДАИШ» в Сирии.

«Даеш» / «Исламское государство»

«ДАИШ» провозгласил халифат. С его созданием все «истинные» мусульмане обязаны эмигрировать в государство, где в соответствии с архаичными законами шариата отрубают руки ворам и головы пленникам, где забивают камнями любителей адюльтера, где узаконено рабство и распятие на кресте. Женщин там превращают в наложниц, а 10-летних детей в солдат.

«ДАИШ» и «Аль-Каида» — это очень разные группировки, хотя обе они в равной степени являются салафитско-джихадистскими. «Аль-Каида» финансировала террористические заговоры, а время от времени обучала террористов и давала им рекомендации, как перед 11 сентября. Ее зачаточные филиалы сегодня превратились в партизанские отряды. ИГ, в отличие от «Аль-Каиды», вербует мужчин и женщин непосредственно в свою армию и «государство», которые борются с «ближайшим врагом».

Более того, ИГ, в отличие от «Аль-Каиды», проповедует такфир (обвинение в неверии). Для «ДАИШ», а также для алжирской ВИГ («Вооруженной исламской группы») и даже для исламистов из «Братьев-мусульман» бреющие бороды, продающие алкоголь и наркотики, носящие западную одежду и голосующие мусульмане — это вероотступники, а не просто грешники, как считает «Аль-Каида». Для ИГ такие мусульмане являются врагами, которых надо обращать в рабство, подвергать пыткам и/или убивать, как всех прочих «неверных». 

Грэм Вуд (Graeme Wood) написал в Atlantic о том, что «ДАИШ» — это прямой последователь сторонника такфира Абу Мусаба аз-Заркави, жестокого командира иракских террористов, погибшего в 2006 году в результате американского бомбового удара. Западные СМИ называли Заркави главой «Аль-Каиды в Месопотамии». Но сам он называл свою группировку «Исламским государством Ирака». В своей статье 2004 года я задал вопрос: «Бен Ладен и Заркави руководят соперничающими между собой террористическими организациями»? В конце статьи я заметил:

«С исторической точки зрения, в динамике революционных движений наибольшие преимущества получают самые радикальные фракции – якобинцы, жирондисты, большевики, а не меньшевики. Если такая динамика возобладает в современном суннитском терроризме, значит, Абу Мусаб аз-Заркави представляет будущее».

Вуд в своей статье подтвердил это мрачное предположение.

Наследники Заркави из ИГ провели перегруппировку и дождались ухода американских войск, чего потребовали наши жалкие вассалы, которых мы привели к власти в шиитском на сегодня Ираке. Затем ИГИЛ при помощи оставленного США оружия и на деньги суннитских стран Персидского залива захватил обширные земли в Сирии и Ираке, на которых эмир «ДАИШ» Абу Бакр аль-Багдади провозгласил «халифат».

Как отметил Вуд,

«Халифат и его экспансия на прилегающих территориях — это исключительно важно. Об этом же своим саудовским контрагентам заявил Багдади: “Сначала надо разделаться с шиитами, а затем с крестоносцами и их базами”».

Таким образом, главной мишенью для «Исламского государства» является не «далекий враг» (Запад), а «ближайший враг» (Ирак, Сирия, Иордания и Израиль). Хилиасты из ИГ, живущие мыслью об апокалипсисе, соблюдают нормы Корана с тем же буквализмом, что и те, кто верит в сотворение мира за шесть дней. К 2016 году в халифат приехало более 35 тысяч новобранцев, и его численность удвоилась за год.

В прошлом году джихадисты из Европы снова стали героями новостей, в основном благодаря умелой работе ИГИЛ в социальных сетях. Более 5 000 молодых людей из европейских иммигрантских семей прошли подготовку в «Исламском государстве». Примерно 10% из числа вернувшихся готовы воевать со второй родиной своих родителей.

Свои зверства в Париже ИГИЛ назвал ответом на воздушные и морские удары Франции по «ДАИШ» в Сирии, где проводится самая масштабная западная интервенция. Несмотря на крики вашингтонских политиков и ученых мужей о том, что парижские нападения знаменуют собой «глобальную террористическую угрозу», ИГИЛ по-прежнему все свое внимание сосредотачивает на «ближайшем враге».

«Исламское государство» вербует мужчин и женщин, врачей и медсестер, технократов и школьных учителей. Детям эта группировка дарит рюкзаки со своей эмблемой.

Бренд «халифат» рекламирует не только джихад, но и исламское государство, утопию в форме дистопии. Утопическая привлекательность ИГИЛ сегодня столь же сильна, как и у сталинского Советского Союза, у маоистского Китая, у кастровской Кубы или у сандинистской Никарагуа.

Наша следующая ближневосточная война?

Проникновение «ДАИШ» в Египет стало, пожалуй, самым громким успехом этой группировки в прошлом году. Произошло это вскоре после кровавого свержения законно избранного, но некомпетентного, безрассудного и расколотого правительства «Братьев-мусульман» во главе с Мухаммедом Мурси. В ходе тщательно спланированного переворота поставленный Мурси на должность министра внутренних дел генерал Абдель Фаттах ас-Сиси жестоко расправился с мирными манифестантами, бросил за решетку и подверг пыткам либералов, журналистов и десятки тысяч активистов и предполагаемых сторонников «Братьев-мусульман». Один бывший член молодежного крыла «Братьев-мусульман» заявил интернет-изданию Al Monitor, что его товарищи из числа заключенных «страстно мечтают вступить в ряды ИГ».

Благодаря таким сочувствующим ИГ распространило масштабы своей деятельности за пределы примыкающей к Израилю синайской пустыни, где царит беззаконие, и теперь активно действует в соседней Ливии, которая в настоящее время стала оплотом этой группировки. Обеспокоенные действиями террористов вооруженные силы Израиля разрешили Сиси в обход Кэмп-Дэвидских соглашений развернуть на Синае свои войска.

«Исламское государство» также проникло в соседний Сектор Газа. В июне прошлого года боевики «ДАИШ» выступили с видеообращением из Алеппо и заявили: «Мы искореним государство евреев, а наши бесчисленные войска разгромят ваш ХАМАС и ФАТХ (Движение за национальное освобождение Палестины)». Однако премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху утверждает, что опасность исходит с севера, от Ирана, а не с юга. Если «ДАИШ» пойдет в наступление на Израиль, американские войска снова втянутся в ближневосточную войну?

Многочисленные представители израильских спецслужб в 2003 году рекомендовали нам не вторгаться в Ирак. Генри Киссинджер недавно заявил: «Если бы я знал все, что знаю сейчас, я бы наверное не поддержал [вторжение в Ирак]». По его словам, он не знал, насколько серьезен «раскол между шиитами и суннитами». Перед вторжением не было более информированного человека, чем Киссинджер, которого активно и настойчиво обхаживали. Поэтому совершенно очевидно, что этот выдающийся американский дипломат был далеко не единственным человеком в своем неведении. Однако наш вице-президент и прочие неоконсервативные смутьяны утверждали: «Дорога в Иерусалим идет через Багдад». Наверное, сейчас она идет через Каир.

После 11 сентября мы воспользовались не той мировоззренческой концепцией. Если бы мы тогда поняли, что не тоталитаризм определяет театр действий, а «столкновение цивилизаций», мы бы смогли избежать продолжающегося уже 15 лет бедствия. Западная интервенция не положила и не положит конец этой борьбе, а лишь усилит и затянет ее. Но есть и другой выход.

Зарубежный баланс

Именно такой курс проводила Британия со времен Елизаветы I, избегая отправки своих войск на европейскую бойню. Даже в период собственной религиозной войны и еще долгое время после нее Британия проводила политику Елизаветы I по созданию баланса сил за рубежом. При помощи дипломатии и окольных путей она старалась помешать любой силе, будь то Франция при Бурбонах, Испания Габсбургов, протестанты или католики, установить свое господство на европейском континенте. Тридцатилетняя война истощила все силы и открыла путь эпохе Просвещения. Сегодня оптимальным исходом для США, Израиля и Большого Ближнего Востока была бы аналогичная патовая ситуация и мусульманский Вестфальский мир.

Воздержание от действия позволило Британии заняться национальным строительством и создать непревзойденный научный, технический, финансовый, агрономический, производственный и военный потенциал. Когда Тридцатилетняя война закончилась взаимным истощением сил, европейскую землю оккупировало Просвещение, приведя к прогрессу на всех фронтах — коммерческом, научном, техническом, философском и политическом. Там было все, начиная с беспрецедентных инноваций и процветания, и кончая американской конституцией.

Британское зарубежное балансирование помогало направлять так называемую «государственную кадриль». Теперь великие европейские державы регулярно меняли партнеров по дипломатическому танцу, что предотвращало возникновение континентальной гегемонии. К середине 19-го века Британия стала «мировой мастерской» и уже длительное время «правила морями».

В противоположность Британии американские политические лидеры поощряют «незаменимые» интервенции. Мы создали союз с Саддамом против Ирана. После 11 сентября мы отказались рассекретить доказательства саудовского вмешательства и вместо этого вторглись в Ирак. Мы объявили, что Асад должен уйти, а потом попытались (совершенно бездумно и безответственно) сколотить порочный и иллюзорный альянс суннитских государств против главного врага Асада — суннитско-салафитской группировки «ДАИШ». Если суннитские принцы финансируют ИГИЛ по ночам, то мы по-донкихотски представляем эти монархии в качестве своих союзников днем, как будто шиитский Иран не заинтересован больше всех в борьбе против «м». Неизменным остается и наш роман с купающейся в нефти Саудовской Аравией, которая выступала против «тоталитарных режимов» в Москве и Тегеране. Так что мы непроизвольно участвуем в межконфессиональной войне на одной из сторон.

У такой путаницы и некомпетентности две причины: корыстные интересы и ошибочные системы понятий.

Корыстные интересы

11 сентября породило контртеррористического спрута с большой головой и несколькими щупальцами, притягивающими к себе немалую прибыль. Это более 3 000 частных компаний и федеральных агентств, расположенных в 10 000 мест. Это миллион сотрудников, которые, зачастую дублируя друг друга, занимаются вопросами «внутренней безопасности» и «протипопартизанской деятельности». Этот спрут заплевал столичную округу кляксами «комплексов» общей площадью с три Пентагона. Головоногий моллюск обвил своими щупальцами кабельные новости, чьи рейтинги взлетают до небес с каждым обезглавленным заложником и искалеченным солдатом.

Спрут дал нам расплывчатое представление о «глобальной войне с террором», будучи не в состоянии отличить врагов от союзников или определить наши интересы в этой войне. На страже этого спрута стоит целая армия монотонно бубнящих ученых мужей и воинственных политиков, отличающихся высокопарной риторикой и ничтожными практическими результатами своей работы.

Но нам этого оказалось недостаточно, и мы окунулись в спор с Россией из-за Украины — страны, где уже тысячу лет существует политический, межнациональный и религиозный раскол. Вместо того, чтобы сохранить Украину в качестве моста между Россией и Западом, вечно поющий о «демократии для всех и немедленно» хор (а это еще одно щупальце спрута) помог свергнуть очередного коррумпированного правителя-олигарха Украины (их обычно сажают за решетку после, а порой и до завершения срока полномочий) и превратил это отстойное и пассивное геополитическое болото в поле битвы новой холодной войны.

Нашим безобразиям на Украине предшествовало устойчивое и размеренное расширение НАТО (предназначение которой — сдерживать советскую угрозу), включившей в свой состав западных соседей поверженной и обессиленной России, несмотря на заверения США в обратном. В связи с этим Владимир Путин легко смог убедить своих подданных, что их берут в плотное кольцо, разбудил дремавший национализм, расколол демократическую оппозицию, укрепил свою одряхлевшую и деморализованную армию, и начал создавать альянс с усиливающимся и амбициозным Китаем, обладающим первоклассной армией и ВВП в пять раз больше, чем у России. Пожелав совершить «разворот в сторону Азии», мы снова внесли путаницу в свои мысли, и теперь эта азиатская идея сопровождает нашу одержимость Ближним Востоком.

Близорукая система воззрений 

Спрут распространял искаженные взгляды на ближневосточный конфликт. Нас научили распознавать страны, стремящиеся к демократизации, и «умеренные» государства, выступающие против «радикалов». Ветеран аналитики и обозреватель Энтони Кордесман (Anthony H. Cordesman) заявил на первой странице New York Times, что Америка долгое время воздерживалась от поставок современного оружия арабским странам дабы обеспечить военное превосходство Израилю.

Но поскольку Израиль и арабские государства сегодня де-факто создали альянс против Ирана, администрация Обамы позволяет продавать современные системы вооружений в Персидский залив, не встречая публичных возражений со стороны Израиля.

«Стратегические расчеты у Израиля просты, — отметил Энтони Кордесман. — Заливные государства не представляют серьезной угрозы Израилю… Они составляют серьезный противовес Ирану».

Но главная опасность для Израиля исходит не от стран, а от «негосударственных актеров», таких как ХАМАС, «Аль-Каида» и особенно «ДАИШ». Стремление к религиозному возрождению оживляет эту борьбу гораздо больше, чем национальные амбиции.

Мы по-прежнему устанавливаем злодеев по заявлениям монархов и верховных лидеров, но не по их интересам и действиям. Это порождает не «государственную кадриль», а резкую какофонию, в которую мы постоянно пытаемся вступить, создавая на свою голову все больше фанатичных врагов.

Мы превратили самую сильную страну в мире в околпаченного, окровавленного и разорившегося Дон Кихота. Если американцы пребывают в таком же заблуждении как и он, то не из-за того, что их вдоволь напичкали устаревшими сказками о благородстве и отваге. Нет, просто они имеют неверное представление о ближневосточном регионе, пользуясь искажающими зрение устаревшими очками СМИ, для которых главное это сенсация.

В своей знаковой книге «Общественное мнение» (1922 г.) Уолтер Липпман (Walter Lippmann) дал определение термину «система стереотипов». Поскольку современный мир стал «слишком большим, слишком сложным и слишком скоротечным для непосредственного знакомства», общество застряло в «псевдосреде», в основе которой лежат «новости». Таким образом, творцы политики и ее реципиенты, пассивные диванные овощи и тупоголовые ученые мужи обречены познавать свою эпоху опосредованно, попав в силки «системы стереотипов» или того, что постструктуралисты называют «системой воззрений». Такой ложный взгляд на мир сегодня влияет на политику намного сильнее, чем во времена Липпмана.

Даже заблуждениям нужен один-два факта, и Ирак представлял свидетельства того, что режим Саддама тоталитарный и экспансионистский. Однако системы воззрений работают только тогда, когда к ним относятся как к гипотезам, а затем проверяют и пересматривают. Таковы методы науки, в отличие от предположений и домыслов.

Глядя в другую сторону

Терроризм никогда не представлял угрозу существованию государств, тем более такого сильного и богатого как Америка. Непосредственная, прямая и реальная угроза нашему существованию в другом. Хотя мы по-прежнему зациклены на Ближнем Востоке, экономическое и политическое действие переместилось в Азиатско-Тихоокеанский регион.

Существует тревожная разница в том, как смотрит на Китай Америка, и как эту страну оценивают ее соседи. Первая видит в нем «благоприятные возможности для бизнеса», а вторые напуганы наращиванием китайской военной мощи и его наглыми территориальными притязаниями. Редакция New York Times, не отличающаяся агрессивными взглядами, замечает в связи с этим:

«Китай вкладывает средства в новые системы вооружений, в том числе, в подводные лодки, надводные корабли и противокорабельные баллистические ракеты, которые можно использовать для дальнейшего запугивания соседей или для лишения США доступа к азиатским водам в целях защиты американских союзников».

Авторитетный президент Филиппин Бенигно Акино III сравнил невнимание Запада к морских притязаниям Китая с неспособностью западных стран отвергнуть в свое время гитлеровские требования о присоединении чешских земель. Японский премьер-министр всполошил Давос-2014 своим заявлением о том, что Британия и Германия вступили в Первую мировую войну несмотря на свои тесные экономические связи – типа тех, что существуют сегодня между Китаем и Японией (и Америкой). В прошлом году премьер-министр Индии Нарендра Моди шокировал обозревателей, обвинив вместе с посетившим эту страну президентом Обамой Пекин в провокациях в Южно-Китайское море. Моди предложил заключить договор о безопасности между США, Индией, Японией и Австралией.

В ноябре прошлого года Китай объявил о создании первого форпоста за рубежом и о масштабном плане модернизации армии, чтобы обеспечить ей возможность для переброски сил и средств на большие расстояния. Этот форпост, созданный в восточноафриканской стране Джибути на Красном море прямо напротив Йемена, противоречит политике Пекина, запрещающей Китаю иметь базы в других государствах. Единственная военная база США в Африке также располагается в Джибути и используется в качестве исходного района для проведения контртеррористических операций. Некоторые военные аналитики заговорили о возможности возникновения китайско-американского конфликта в этом регионе.

Несмотря на те угрозы, которые Китай создает на море, истинная цель Пекина может заключаться в другом: привлечь американские ресурсы в Африку, а самому в это время сосредоточиться на евразийском континенте. В прошлом году председатель Си Цзиньпин объявил о строительстве магистрального коридора до пакистанского порта Гвадар в составе автомобильного шоссе, железной дороги и трубопровода. Многие эксперты по Китаю считают этот новый «Шелковый путь» первым шагом в «длительном марше» по Евразии.

Заслуженный историк из Висконсинского университета Альфред Маккой (Alfred McCoy) отмечает, что высокоскоростные железные дороги с большой пропускной способностью, по которым можно перевозить не только коммерческие грузы, но и солдат с танками, являются составной частью китайского плана по превращению Евразии в империю, «простирающуюся на 10 000 километров от Шанхая до Мадрида». Маккой (которого никак не назовешь поджигателем войны), полагает, что таким способом Пекин уберет рычаг геополитического влияния с морской периферии, где сначала господствовал британский, а затем американский флот. Возможность такой геополитической революции говорит о том, что нам нужно заставить зациклившихся на Украине европейцев очнуться. Если Европа будет отвлекаться, а Россия создаст альянс с Китаем, последний вспашет Евразию вдоль и поперек.

Что касается «благоприятных возможностей для бизнеса», то Китай проводит расчетливую политику импортозамещения в ключевых отраслях, таких как программное обеспечение и полупроводники, субсидируя свои государственные предприятия. Такая политика приводит к тому, что китайские компании отказываются от приобретения американской техники. В ее рамках накладываются ограничения на американские вебсайты и приложения, Пекин занимается кражей исходных программ, интеллектуальной собственности и технологий. Китайские хакеры украли технологии у частных компаний, у четырех миллионов американских госслужащих и у двадцати с лишним миллионов американцев. Проводя кибератаки, Китай может нарушать работу электростанций, банковских систем, сетей сотовой связи и больниц. В сентябре президент Барак Обама заявил о возможности начала кибервойны с Китаем, если он не прекратит свою противозаконную деятельность.

Китай также стремится вытеснить те самые международные экономические институты, которые помогли сделать Азию процветающей – МВФ и Всемирный банк. Пекин создал Азиатский банк инфраструктурных инвестиций и Новый банк развития, которые не соблюдают природоохранные, трудовые и закупочные нормы традиционных банков развития. Далее, китайцы предлагают финансовые и торговые стимулы для возрождения древнего Шелкового пути, который когда-то связывал Китай и Средиземноморье. Это значит, что Пакистан и его соседи вследствие нашей войны в Афганистане могут стать китайскими вассалами.

Конечно, у Пекина есть свои и весьма серьезные экономические и социальные проблемы. Но как и другие экспансионистские державы, Китай пытается превратить внутреннее недовольство во внешний шовинизм. Эксперты по Китаю рассказывали, что активный новый руководитель Китая Си Цзиньпин намерен бороться с несправедливостью в стране и с коррупцией в партийных рядах. Однако в своей «антикоррупционной» кампании он сосредоточился в основном на избавлении от конкурентов. Как пишет Эван Оснос (Evan Osnos), Си стал «самым самовластным лидером со времен председателя Мао». Ему служат советники (коррумпированные не меньше, чем оппоненты Си), которые обрывают контакты с западными руководителями и хорошо известны своим враждебным отношением к США. Во время прошлогоднего визита Обамы китайские государственные СМИ били во все барабаны, распространяя антиамериканские теории заговоров. А китайские шпионы все это время читали электронную переписку Госдепартамента.

Князек Си Цзиньпин пообещал «высоко держать знамя Мао Цзэдуна». Си был активистом и жертвой культурной революции Мао, и научился избегать ее отклонений.

Первая и Вторая мировые войны показывают нам тревожные аналогии. Перед Первой мировой войной находившаяся на подъеме имперская Германия построила военно-морские силы, не уступающие британским. Перед Второй мировой войной это однопартийное тоталитарное государство изображало из себя жертву истории, модернизировало свою экономику, разжигало националистические обиды и недовольства, тайно строило наступательную армию, предъявляло территориальные претензии соседям и подчиняло их своей воле посредством блицкрига.

Китайское руководство намного тоньше и терпеливее расширяет свое жизненное пространство, нежели нацистская Германия, и сегодняшний мир с гораздо большей готовностью идет на компромиссы с усиливающимся Китаем, чем с кайзеровской Германией. Действия Пекина по принципу «два шага вперед, один шаг назад» свидетельствуют о том, что задуманная им «продолжительная война» (это фраза Мао) в случае ее возникновения будет намного тоньше и обманчивее. Майкл Пиллсбери (Michael Pillsbury) недавно написал, что Китай считает свой поход к гегемонии «марафоном». Можем ли мы себе позволить участие в двух конфликтах, обещающих затянуться на десятилетия?

Что делать?

К концу 2015 года мы потратили на борьбу с «ДАИШ» три миллиарда долларов, расходуя ежедневно по девять миллионов. Естественно, нам надо экономить средства. Нам их будет не хватать, если мы не построим динамичную экономику 21-го века с современной инфраструктурой, не создадим эффективное государство и процветающий средний класс вместо привилегированной олигархии и армии крепостных наемников. Кроме того, нам нужна последовательная и долговременная стратегия, устраняющая поляризацию в обществе и способная остановить счет наших людских потерь и финансовых затрат.

Видеокадры сожженных и обезглавленных людей это асимметричное оружие вербовки и провокации. Перестройка в американских СМИ позволит представлять аудитории на государственных волнах всесторонние и творческие материалы, а не хор «желтой журналистики» нашего времени. Возможно, американские политики и умные головы перестанут называть этот региональный конфликт «угрозой нашей свободе» (заметив, что «ДАИШ» воюет с «ближайшим врагом») и ослабят рефлекторную исламофобию, разъяснив различия между исламом, исламизмом и воинственным джихадом. Это противоречит нашему сегодняшнему благонравию, но если мы хотим справиться с текущими проблемами, мы должны отречься от них. Избирательная кампания 1916 года (так в тексте — прим. пер.) шокирует и приводит в смятение, однако она может указать нам верное направление.

Мы должны скромно признать, что исламские джихадисты далеко не первые воины священной войны. Для этого нам следует перечитать Книгу Иисуса Навина, вспомнить крестовые походы, католическое завоевание Латинской Америки и межконфессиональные зверства в Северной Ирландии. Мы нуждаемся в содействии мусульман, чтобы выявлять волчьи стаи ИГИЛ в Европе и Соединенных Штатах.

Но вместо этого спрут дискредитирует те ведомства, которые призваны защищать нас. Наша разведка с ее системой слежки должна сосредоточиться на возвращении домой западных джихадистов и стремящихся вступить в их ряды новобранцев, а не пугать граждан жупелом «Большого брата».

Между тем, сторонникам канонизации отцов-основателей было бы нелишне внимательнее почитать этих мудрых и просвещенных людей. Наши ханжи игнорируют обращенные к нации последние слова главного отца-основателя [Джорджа Вашингтона], который в своем «Прощальном послании» предупреждал:

«… горячая привязанность одного государства к другому приводит к множеству нежелательных последствий. Симпатия к государству-фавориту, способствуя иллюзии надуманного взаимного интереса в случаях, когда взаимные интересы в действительности отсутствуют, и внушение одной стороне враждебных чувств по отношению к другой втягивают первую в участие в спорах и войнах второй без достаточных на то оснований или оправданий».

Как бы он и его товарищи-республиканцы отнеслись к нашей угодливой привязанности к диктаторам Персидского залива?

Но изоляционизм тоже не идет на пользу американским интересам. Есть другой путь, предложенный политикой Британии, которую мы рассматривали выше. Вместо «распространения демократии» в условиях нашего превращения в плутократию следует идти путем зарубежного балансирования. Надо сдерживать террористических ставленников как Ирана, так и стран Персидского залива, порой настраивая их друг против друга. Например, если Америка восстановит дипломатические отношения с Ираном, это укрепит ее влияние как уравновешивающей силы. Санкции вынудили Иран сесть за стол переговоров. Вместо того чтобы вооружать деспотов, мы должны подвергать их санкциям. А нашу умную и энергичную дипломатию можно дополнить самолетами и ракетоносцами.

Поиск зарубежного равновесия может также ослабить китайский авантюризм, успокоить союзников из Азиатско-Тихоокеанского региона, создать систему защиты и предупредить чрезмерную реакцию Японии. Мы должны помочь Европе и России прийти к разрядке вместо того, чтобы разжигать враждебность между ними. Если Китай действительно намеревается доминировать в Евразии, то российско-европейское сотрудничество сможет этому помешать.

В главе XVIII Дон Кихот и его прагматичный оруженосец замечают, как вдали приближаются друг к другу два огромных облака пыли. Дон, постоянно думающий о рыцарских подвигах былых времен, воображает, что это христианская и мусульманская армии. Санчо Панса понимает, что на самом деле это два больших стада овец и баранов идут навстречу друг другу. Но рыцарь Ламанчский презирает такой реализм и убивает нескольких «мусульманских» овец, после чего пастухи выбивают ему зубы. Неустрашимый воин настаивает, что злой волшебник превратил вражескую рать в стадо овец, дабы помешать его рыцарским подвигам.

Сервантес высмеивает не только устаревшие, хотя и популярные рыцарские романы, но и схоластов, вопреки открытиям Коперника, Кеплера и Галилея утверждающих, что их отжившие свое взгляды на мир единственно верные. Наши собственные сумасшедшие рыцари точно так же отстаивают свои губительные миссии и мечтают о новых рыцарских поединках со злодеями всего мира. Дон Кихот наносил ущерб только себе самому, а вот сегодняшние паладины подвергают опасности свою страну.

Доведет ли система воззрений современных дон-кихотов до геополитической пропасти? Уинстону Черчиллю приписывают следующие слова: «Американцы всегда будут поступать правильно, но лишь после того, как попробуют все остальное». Тот, кто одержимо взывает к Черчиллю, уже попробовал все остальное. Теперь наш нынешний и/или следующий президент должны поступить правильно.

Вас тревожит глобальный джихад и самопровозглашенные халифаты? Введите санкции против тех, кто финансирует джихадистов; заключите международный договор против тех, кто берет заложников с целью выкупа; подготовьте контртеррористические формирования (вице-президент Байден в 2009 году предлагал сделать это в Афганистане), которые смогут наносить точные авиаудары, но исключительно по учебным лагерям террористов. Добывайте газ, вырабатывайте ветровую, солнечную и даже атомную энергию. Перестройте инфраструктуру нашей страны. Развернитесь в сторону Азии. Не дайте Пекину схватить Москву мертвой хваткой. Будьте сильными, но мудрыми.

Роберт Лейкен (Robert S. Leiken)

Издание The National Interest, США

Присоединяйтесь к нам в Facebook, ВКонтакте, Twitter. Будьте в курсе последних новостей.
В закладки
Источник: РИАНовости
Загрузка...

Загрузка...
новости
Новости партнеров
Читать @RusDialogRU
новости
Новости партнеров
Новости СМИ2

Загрузка...
Новости net.finam.ru
Новости net.finam.ru
Новости СМИ2
Новости net.finam.ru
Новости СМИ2
Google